672
Я СПРОСИЛ У ПУТИНА
01 ноября 2006
25 октября с 12 до 15 часов в прямом эфире Путин отвечал на вопросы россиян. Прямые телевизионные включения шли из 24 точек России. В этот список попали и Челны. Из Татарстана - мы одни. «Как так получилось? - спросили мы у мэра Челнов Ильдара Халикова. «Я сам не знаю ответа на этот вопрос», - сказал Ильдар Шафкатович. И тут же пошутил: «Но когда мне многие задают этот вопрос, я отвечаю: было трудно, но у нас получилось».
В ходе прямой линии Челнам досталось 10 минут эфирного времени. Наши земляки спросили Путина про развитие отечественного автопрома, про несоответствие цен на нефть и бензин и про «нельзя ли включить Абхазию с состав Российской Федерации». Последний вопрос (его задал работник челнинской милиции Гарри Гогусария) попал в обойму самых политически горячих, поэтому потом весь день его неоднократно повторяли по центральным телеканалам. Вы все это видели в новостях, поэтому пересказывать вопросы и ответы мы не будем. А расскажем о том, что в этот волнительный для Челнов день происходило за кадром.
Камера – это президент!
Журналисты телеканала Россия приехали заранее. За день до прямой линии около автомобильного завода был установлен экран. В день трансляции на «пятачке» работало больше десятка телекамер. Одна из них стояла на высоченном кране.
Чтобы попасть на площадку за заводским забором, нужно пройти мимо милиционеров, спрашивающих, куда идешь, а потом мимо несущих вахту ВОХРовцев. Подхожу к стоящей напротив экрана молодежи и спрашиваю, как ребята сюда попали, откуда они. Представляются:
- Мы из ИНЭКА (КамПИ). В институт позвонили и сказали, что мы можем задать Путину один вопрос. Вопрос мы придумывали сами – про нефть. Хотим спросить, почему нефть дешевеет, а бензин дорожает. И что будет, когда запасы нефти в стране закончатся.
- А кто из вас будет задавать этот вопрос?
- Не знаем. Мы все поднимем руки. А там уж – кого президент спросит. Но у нас у всех один и тот же вопрос – про нефть.
В полдвенадцатого народ уже стоит построенный. В центр ставят гонщиков из команды «КАМАЗ-Мастер». За толпой виднеется здоровенная надпись «КАМАЗ» и ряд машин. Ведущий телеканала «Россия», политобозреватель Илья Канавин начинает инструктаж: «Если все технически сложится благополучно, в эфире мы появимся где-то в середине прямой линии. Мы смотрим не на экран, а в камеру, там, где красный огонек. Камера – это президент. Когда появимся в эфире, делайте все, что хотите, только не топчите ведущего и не лезьте в телевизор. Можете рукой помахать. Оставляю за собой право выбирать, кто будет задавать вопросы. И помните, что мы спрашиваем президента, а не начальника ЖКХ или министра по соцзащите. Вопросы должны быть интересны стране. Путин может увидеть в кадре человека, который чем-то обратит на себя его внимание, и сам задаст ему вопрос. Такое тоже иногда бывает. Если он у вас что-то спросит, не впадайте в ступор. Отвечайте что-нибудь.
Приходит Халиков и обращается к ожидающим прямой линии людям: «Это неординарное событие в жизни города. Давайте будем улыбаться. А то некоторые с такими мертвыми лицами, будто сейчас Путин всех побьет. Хорошего настроения вам! Улыбок! И давайте, когда Челны включат, не махать руками, а хлопать». Потом, окинув взглядом ряды челнинцев добавляет: «Плохо, что в первом ряду у нас почти все в черном. Лучше бы, чтоб было поярче». Через пару минут после этого кто-то приносит штук 20 синих камазовских кепок. Желающие надевают их.
Время пошло!
Ровно в 12 на экране появляется Путин, и все замирают. Но первым включают Дальний Восток. Еще через несколько включений диктор объявляет: «А сейчас слово городу общероссийского значения!» Все опять напрягаются, но, оказывается, речь о Кондопоге. Челны включают в 13.15 – в середине прямой линии. Челнинцы, как договорились заранее, начинают хлопать. Но тут происходит то, чего никто не ожидал. Ведущий начинает говорить в микрофон, но звук почему-то пропадает. Никто не слышит ни что он говорит, ни какой вопрос задает челнинец, которому он дал слово. Хотя на площадке - мертвая тишина. Народ решает, что тут что-то неладное, по рядам проносится ропот. Кое-кто из местных начальников бежит к телевизионным организаторам. Те успокаивают: «Все нормально, так и должно быть. Когда звук идет туда, у нас ничего не должно быть слышно. Мы можем слышать только студию в Кремле».
Так что, о чем спрашивали челнинцы, все мы – стоявшие на площадке – узнаем только после «прямой линии».
Когда Челны «выключили», люди опять зааплодировали – то ли от радости, что пообщались с президентом, то ли о того, что наконец-то можно расслабиться…
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Вернуться в ленту